Виталий Ермолаев, Господин живописец и Фамильяр Ордена куртуазных маньеристов
Художник Виталий Ермолаев родился в 1962 году в Москве, в Марьиной Роще. Рисованием увлекался с детства настолько, что это мешало учебе и вызывало беспокойство родителей. Однако впоследствии, чтобы ввести рвение юного художника хоть в какие-то рамки, они позволили мальчику посещать изокружок районного Дома пионеров.
Царская зимняя охота
Сразу определился особый интерес Виталия к истории, к старине. Как все мальчишки, он любил рисовать войну, но изображал, в основном, военные действия 1812 года. Очень любил прогулки с родителями и друзьями в московских музеях-усадьбах: Останкино, Кусково и особенно – в заброшенном тогда Царицыне.
Масленица в Царицыне
Виталий легко поступил в МСХШ при институте им. Сурикова и после окончаниия школы, в 1980 году, поступил на художественный факультет ВГИКа, где учился до 1986 года.
Марина Мнишек
Работал на Мосфильме с такими режиссерами, как Владимир Меньшов, Сергей Соловьев, Вадим Абдрашитов. Виталию прочили блестящую карьеру кинохудожника. Но его смущало то, что в кино «правила игры» диктует все же режиссер, а художнику уже стало тесно в этих рамках: он хотел творить по своей воле.
Парад
Аллея
И Виталий «ушел в свободное плавание». Вначале он работал в ироничном стиле «соц-арт». Его картины имели успех. Виталий стал членом Московского союза художников, а вскоре и Членом союза художников России. Постепенно от «соц-арта» Виталий перешел к картинам на исторические темы – сказались детские увлечения. Особенно художника привлекали XVII-XVIII века. Он много читал о том времени, бывал в Ораниенбауме и Павловске. Кроме того, несомненное влияние на Виталия оказали традиции знаменитых «мирискусников»: Сомова, Бенуа, Добужинского…
Анна Иоанновна
Лиза
Елисавета Петровна
Петр Феодорович
От времен «соц-арта» в произведениях художника осталась, пожалуй, лишь легкая ирония. На его картинах мы видим сценки из жизни придворной знати времен царствования Анны Иоанновны, Петра Великого, «императрикс Елисавет», Екатерины II, Павла I и других знаменитых исторических персонажей.
Снежный замок
Большая оранжерея
Однако всегда, во все века, при любых правителях обыденная жизнь текла по своим законам: люди влюблялись, женились, рождали детей, - просто жили, невзирая на исторические катаклизмы. Таким обычным людям и посвящены, в основном, картины художника, а если и встречаются изображения крупных исторических деятелей, то они пронизаны той же незлобивой иронией.
Фике
Конная прогулка
Император Павел I
Симпатичные, немного наивные персонажи на фоне дворцовых интерьеров, легкий, шаловливый флер эротики и неизменно добрый юмор – эти характерные черты произведений Виталия Ермолаева всегда вызывают симпатию у зрителей. Художник стал популярным участником многих выставок и галерей в России и за рубежом.
Подарок Персидского шаха
Ампир
«Мои картины изображают радость жизни в XVIII веке,- так характеризует свое творчество Виталий Ермолаев.- Это не совсем историческая живопись. Мои работы - бесшабашные, игривые; в них красной строкой проходит тема любви - не только романтической, но и чувственной».
Апельсин
Прогулка на слоне
Действительно, работы Виталия – не историческое пособие. Художник часто использует прием смешения эпох. Его картины – это, скорее, «картины из старинной жизни вообще», а конкретнее – того времени, когда и дамы, и кавалеры носили пудреные парики…
Кавалер Моцарт
Моцарт с супругой
Работы Виталия привлекли внимание членов возникшего в 1988 году шуточного Ордена куртуазных маньеристов. Конечно, это была лишь форма поэтической игры, которой решили позабавиться ироничные и циничные молодые поэты, считающие, что жизнь настолько коротка, что прожить ее надо весело. Их лозунг: «Искусство прекраснее жизни, так пусть оно говорит о прекрасном». Куртуазные маньеристы присвоили себе всякие пышные шуточные звания: основатель Ордена поэт Вадим Степанцов назвал себя Великим Магистром; его соратник, поэт Александр Бардодым – Чёрным Гранд-Коннентаблем ; подобные титулы присвоили себе и другие основатели Ордена.
Сентябрь
Ноябрь
Стихотворения, написанные в стиле куртуазного маньеризма, отличает сочетание галантной изысканности, некоторой манерности «в старинном стиле» с циничным юмором, в них может встречаться ненормативная лексика. Впрочем, подобные стихи в России XVII-XVIII веков не только существовали, но были весьма популярны: вспомним хотя бы Ивана Семеновича Баркова…
Художник и муза
Куртуазным маньеристам так понравились произведения Виталия Ермолаева, что они приняли его в Орден и присвоили звание «Господин Живописец и Фамильяр» - это был первый случай, когда в поэтический Орден был принят художник.
Кусково
Виталий Ермолаев пишет картины и на другие темы: современные пейзажи, жанровые сцены, натюрморты… Интересующиеся могут заглянуть на страницу художника на сайте ARTRUSSIAhttp://www.artrussia.ru/rus...
Галантный век
В этом посте хочу представить картины на тему «Галантный век» в сопровождении стихов поэтов той эпохи и романсов на эти стихи. А начать мне хотелось бы с музыкального вступления. Эта ария из оперы "Ацис и Галатея", написанной великим Генделем в ту же "галантную" эпоху, в исполнении моей любимой Виктории де лос Анхелес. По странному стечению обстоятельств, эта ария - As When the Dove Laments Her Love - почти слово в слово совпадает со стихотворением Ивана Дмитриева, приведенном здесь: "Стонет сизый голубочек". На эти стихи также написан романс, который вы тоже сможете услышать здесь в исполнении ансамбля "Ренессанс". Вот такие странные совпадения бывают в истории мировой культуры!
Юный охотник
Слепая любовь
Без любви и без страсти
Все дни суть неприятны:
Вздыхать надо, чтоб сласти
Любовны были знатны.
Чем день всякой провождать,
Ежели без любви жить?
Буде престать угождать,
То что ж надлежит чинить?
Ох, коль жизнь есть несносна,
Кто страсти не имеет!
А душа, к любви косна,
Без потех вся стареет.
Чем день всякой провождать,
Ежели без любви жить?
Буде престать угождать,
То что ж надлежит чинить?
Василий Тредиаковский
Аничков дворец
Эльф
ШУТКА
Если б милые девицы
Так могли летать, как птицы,
И садились на сучках,
Я желал бы быть сучочком,
Чтобы тысячам девочкам
На моих сидеть ветвях.
Пусть сидели бы и пели,
Вили гнезда и свистели,
Выводили и птенцов;
Никогда б я не сгибался,
Вечно ими любовался,
Был счастливей всех сучков!
Гаврила Державин
Сладкая жизнь
Любовь барабанщика
Вот в чем, прекрасная, найдешь ты утешенье,
Единым кончишь сим ты все свое мученье:
Лекарство, кое я хочу тебе сказать,
И скорбь твою смяхчит, и будет утешать.
Со многими уже те опыты бывали,
Единым способом все скорби исцеляли;
Беды забвенны все в ту сладкую минуту,
Я жизнь уж забывал и всю тоску прелюту,
Узря, лекарство то сколь много утешает;
Есть садость такова, чего твой дух не знает;
Ты можешь чрез сие лекарство то узнать;
Изволь же литеры стихов начальны прочитать.
Иван Барков
Чесменская колонна
Серебристая фрейлина
Будь жестока, будь упорна,
Будь спесива, несговорна;
Буде отныне могу еще осердиться,
То мой гнев в моем сердце имеет храниться.
Ах, нет! хоть в какой напасти
Глаза явят мои страсти.
Но вы не увидите мое сердце смело,
Чтоб оно противу вас когда зашумело.
Я вас имею умолять,
Дабы ко мне милость являть.
Буде отныне могу еще осердиться,
То мой гнев в моем сердце имеет храниться.
Василий Тредиаковский
Китайский дворец
Охота на бабочек
ОБЪЯВЛЕНИЕ ЛЮБВИ
Хоть вся теперь природа дремлет,
Одна моя любовь не спит;
Твои движенья, вздохи внемлет
И только на тебя глядит.
Приметь мои ты разговоры,
Помысль о мне наедине;
Брось на меня приятны взоры
И нежностью ответствуй мне.
Единым отвечай воззреньем
И мысль свою мне сообщи:
Что с тем сравнится восхищеньем,
Как две сольются в нас души?
Представь в уме сие блаженство
И ускоряй его вкусить:
Любовь лишь с божеством равенство
Нам может в жизни сей дарить.
Гаврила Державин
Фрейлина с арбузом
Качели любви
Единая для всех, красавица, утеха,
Без коей никогда не можешь пребывать,
И верно я о том скажу тебе без смеха:
Смотри ты первых строк что литеры гласят.
Иван Барков
Архангельское
Фрейлина со снегирями
В белости ее румяной,
Также в очах ее ясных
Не много хоти желанной
Видел я и в речах красных.
И едва было то не сталось,
Имея охоты больше,
А я нудя тую дольше,
Что в любви сладко казалось.
Василий Тредиаковский
Розовый барабанщик
Осенние танцы
Примадонна
Белокурая Параша,
Сребророзова лицом,
Коей мало в свете краше
Взором, сердцем и умом.
Ты, которой повторяет
Звучну арфу нежный глас,
Как Палаша ударяет
В струны, утешая нас.
Встань, пойдем на луг широкой,
Мягкий, скатистый, к прудам;
Там под сенью древ далекой
Сядем, взглянем по струям:
Как, скользя по ним, сверкает
Луч от царских теремов,
Звезды, солнцы рассыпает
По теням между кустов.
Как за сребряной плотицей
Линь златой по дну бежит;
За прекрасною девицей,
За тобой, Амур летит.
Гаврила Державин
Объяснение в любви
Мыльные пузыри
Полу женску коль случится
От любови занемочь,
Есть вот способ, чем лечиться,
Брени все другие прочь!
Избавлялись тем уж многи,
Тем лечились сами боги,
Ето сделай хоть чрез лесть:
Сила в первых буквах есть
Иван Барков
Май
Царскосельский поцелуй
Стонет сизый голубочек,
Стонет он и день и ночь;
Миленький его дружочек
Отлетел надолго прочь.
Он уж боле не воркует
И пшенички не клюёт;
Всё тоскует, всё тоскует
И тихонько слёзы льёт.
С нежной ветки на другую
Перепархивает он
И подружку дорогую
Ждёт к себе со всех сторон.
Ждёт её... увы! но тщетно,
Знать, судил ему так рок!
Сохнет, сохнет неприметно
Страстный, верный голубок.
Он ко травке прилегает;
Носик в перья завернул;
Уж не стонет, не вздыхает;
Голубок... навек уснул!
Вдруг голубка прилетела,
Приуныв издалека,
Над своим любезным села,
Будит, будит голубка;
Плачет, стонет, сердцем ноя,
Ходит милого вокруг -
Но... увы! прелестна Хлоя!
Не проснётся милый друг!
Иван Дмитриев
Чашка кофею
Гусарская баллада
ПЕСЕНКА ЛЮБОВНА
Красот умильна!
Паче всех сильна!
Уже склонивши,
Уж победивши,
Изволь сотворить
Милость, мя любить:
Люблю, драгая,
Тя, сам весь тая.
Ну ж умилися,
Сердцем склонися;
Не будь жестока
Мне паче рока:
Сличью обидно
То твому стыдно.
Люблю, драгая,
Тя, сам весь тая.
Так в очах ясных!
Так в словах красных!
В устах сахарных,
Так в краснозарных!
Милости нету,
Ниже привету?
Люблю, драгая,
Тя, сам весь тая.
Ах! я не знаю,
Так умираю,
Что за причина
Тебе едина
Любовь уносит?
А сердце просит:
Люби, драгая,
Мя поминая.
Василий Тредиаковский
Важная персона
Куртуазный ужин
Архиятр (Старший аптекарь)
ЖЕЛАНИЯ
Желаем, мы всего желаем,
Но где желаний наших край?
Иль мукой жизнь мы представляем,
Иль в ней находим сладкий рай.
В богатстве ли спокойство наше
И в пышных титлах состоит?
Иль там оно сияет краше,
Где в хижине крестьянин спит?
Монах ли мне уединенный
Представит златовидный век?
Или наукой просвещенный,
Полезный свету человек?
Чертоги ль вобразят царевы
Блаженство мира мне сего?
Или, красой цветущи девы,
Вы зрите вкруг себя его?
От Марса ли гремящей славы
Или от Фемисы желать?
Пуститься в роскошь и в забавы
Или в пустыню убежать?
Какими в свете сем следами
Искать спокойствия пойдем?
Не сходствуя ни в чем сердцами,
Мы спорить на пути начнем.
Желанья наши разногласны,
Колико видом разны мы;
Ясней сказать: мы все несчастны,
Имея слабые умы.
Михаил Херасков
Радуга в Ораниенбауме
Камер-юнкер
Ходя в рощице тенистой,
Видел там Эрота я.
На полянке роз душистой
Спал прекрасное дитя.
Сквозь приятный сон, умильный,
Смех сиял в лице его,
Будто яблочки наливны
Рделись щеки у него.
Почивая безоружным,
Снежной грудью он блестел,
По ветвям, над ним окружным,
Лук спущенный, тул висел.
Пчелы вкруг его летали,
Как на роз шумящий куст,
Капли меду собирали
С благовонных сладких уст.
В рощу грации вбежали
И, нашед Эрота в ней,
Потихоньку привязали
К красоте его своей.
Разбудя ж его, плясали
Средь цветочных с ним оков,
Неразлучны с тех пор стали, —
Где приятность, тут любовь.
Гаврила Державин
Танец
Преображенская любовь
Писающий солдат
Ходила девушка во храм оракул вопрошать,
Узнать, чм можно ей себя от бледности спасать.
Ей слышится ответ: «К леченью способ весь,
Моя красавица, в начальных буквах здесь».
Иван Барков
Зимняя сказка
Турецкая баня
ПЛАЧ ОДНОГО ЛЮБОВНИКА,
РАЗЛУЧИВШЕГОСЯ С СВОЕЙ МИЛОЙ,
КОТОРУЮ ОН ВИДЕЛ ВО СНЕ
Ах! невозможно сердцу пробыть без печали,
Хоть уж и глаза мои плакать перестали:
Ибо сердечна друга не могу забыти,
Без которого всегда принужден я быти.
Но, принужден судьбою или непременной,
И от всея вечности тако положенной,
Или насильно волей во всем нерассудной,
И в порыве склониться на иное трудной.
Ну! что ж мне ныне делать? коли так уж стало?
Расстался я с сердечным другом не на мало.
Увы! с ним разделили страны мя далеки,
Моря, лесы дремучи, горы, быстры реки.
Ах, всякая вещь из глаз мне его уносит,
И кажется, что всяка за него поносит
Меня, сим разлученьем страшно обвиняя,
И надежду, чтоб видеть, сладку отнимая.
Однак вижу, что с ними один сон глубоки
Не согласился; мнить ли, что то ему роки
Представлять мила друга велели пред очи,
И то в темноту саму половины ночи!
Свет любимое лице! чья и стень приятна!
И речь хотя мнимая в самом сне есть внятна!
Уже поне мне чаще по ночам кажися,
И к спящему без чувства ходить не стыдися.
Василий Тредиаковский
Лейб-гвардейский марш
Беспримерный переход Суворова через Альпы
Что ты заводишь песню военну
Флейте подобно, милый снигирь?
С кем мы пойдем войной на Гиену?
Кто теперь вождь наш? Кто богатырь?
Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?
Северны громы в гробе лежат.
Кто перед ратью будет, пылая,
Ездить на кляче, есть сухари;
В стуже и в зное меч закаляя,
Спать на соломе, бдеть до зари;
Тысячи воинств, стен и затворов
С горстью россиян все побеждать?
Быть везде первым в мужестве строгом;
Шутками зависть, злобу штыком,
Рок низлагать молитвой и богом,
Скиптры давая, зваться рабом;
Доблестей быв страдалец единых,
Жить для царей, себя изнурять?
Нет теперь мужа в свете столь славна:
Полно петь песню военну, снигирь!
Бранна музыка днесь не забавна,
Слышен отвсюду томный вой лир;
Львиного сердца, крыльев орлиных
Нет уже с нами! - что воевать?
Гаврила Державин
Мальчик с виолончелью
В парке
Купид чрез свои стрелы ранит человеков,
И понеже он есть всех царей сильнейший,
Признан в небе, на земли, в мори, от всех веков,
Под разным видом той же свой старейший
Дает закон, и часто для отмщенья скора
Над беспристрастным ко всем женским лицам
Употребляет своей силой без разбора,
Дав его сердце не красным девицам.
Василий Тредиаковский
Портрет неизвестного в парике
Поцелуй
Неизбежным нашим роком
Расстаешься ты со мной.
Во стенании жестоком
Я прощаюся с тобой.
Обливаяся слезами,
Скорби не могу снести;
Не могу сказать словами -
Сердцем говорю: прости!
Руки, грудь, уста и очи
Лобызаю у тебя.
Нету силы, нету мочи
Отделиться от тебя:
Лобызаю, умираю,
Тебе душу отдаю,
Иль из уст твоих желаю
Душу взять с собой твою.
Гаврила Державин
Галантный натюрморт
Натюрморт рококо
Всё ли, милая пастушка,
Всё ли бабочкой порхать?
Узы сердца не игрушка:
Тяжело их разрывать!
Ах! по мне и вчуже больно
Видеть горесть пастушка!
Любишь милое невольно!
Любишь прямо - не слегка!
Будь в любовной ты науке
Ученицею моей;
Я с Филлидою в разлуке,
А она мне всех милей.
Иван Дмитриев
Музыка на воде
Прозит!
Перестань противляться сугубому жару:
Две девы в твоем сердце вмястятся без свару,
Ибо ежель без любви нельзя быть счастливу,
То кто залюбит больше,
Тот счастлив есть надольше.
Люби Сильвию красну, Ирису учтиву,
И еще мало двух, быть коли надо чиву.
Мощной богини любви сладость так есть многа,
Что на ста олтарях жертва есть убога.
Ах! Коль есть сладко сердцу на то попуститься!
Одна любить не рада?
То другу искать надо,
Дабы не престать когда в похоти любиться
И не позабыть того, что в любви чинится.
Не печалься, что будешь столько любви иметь:
Ибо можно с услугой к той и той поспеть.
Льзя удоволить одну, так же и другую;
Часов во дни довольно,
От той с другой быть вольно.
Удоволив первую, доволь и вторую,
А хотя и десяток, немного сказую!
Василий Тредиаковский
Оранжевое (апельсиновое) дерево
Кавалерственная дама
Амуру вздумалось Псишею,
Резвяся, поймать,
Спутаться цветами с нею
И узел завязать.
Прекрасна пленница краснеет
И рвется от него,
А он как будто бы робеет
От случая сего.
Она зовет своих подружек,
Чтоб узел развязать,
И он — своих крылатых служек,
Чтоб помочь им подать.
Приятность, младость к ним стремятся
И им служить хотят;
Но узники не суетятся,
Как вкопанны стоят.
Ни крылышком Амур не тронет,
Ни луком, ни стрелой;
Псишея не бежит, не стонет,—
Свились, как лист с травой.
Так будь, чета, век нераздельна,
Согласием дыша:
Та цепь тверда, где сопряженна
С любовию душа.
Гаврила Державин
Кунсткамера
Никаких новостей
Чем ты дале прочь отходишь,
Грудь мою жжет больший зной,
Тем прохладу мне наводишь,
Если ближе пламень твой.
Михаил Ломоносов
Снежный арьергард
Зимние забавы
Что с тобою, ангел, стало?
Не слыхать твоих речей;
Всё вздыхаешь! а бывало,
Ты поёшь, как соловей.
«С милым пела, говорила,
А без милого грущу;
Поневоле приуныла:
Где я милого сыщу?»
Разве милого другого
Не найдёшь из пастушков?
Выбирай себе любого,
Всяк тебя любить готов.
«Хоть царевич мной прельстится,
Всё я буду горевать!
Сердце с сердцем подружится -
Уж не властно выбирать».
Иван Дмитриев
Мать и дочь
Отец и сын
СИЛА ЛЮБВИ
Сын цитерския богини,
О Эрот, Эрот прекрасный!
Я твои вспеваю стрелы,
Стрелы, коими пронзаешь
Ты сердца и вспламеняешь.
Власть твоя на всех простерта:
Ты морями и землею,
Сын Цитеры, обладаешь.
Бесполезно удаляться,
Силиться и противляться
Смертным против стрел Эрота;
Что у нас в сердцах врожденно,
Тем владеет он и правит,
И себя Эрот чем славит,
Терпим то непринужденно.
Нет таких пустыней диких,
Нет таких лесов дремучих,
Нет жилища, нет пещеры,
Нет щитов, ни обороны,
Нет убежища на свете,
Где бы стрел его укрыться.
Крепки стены разрушает,
Тяжки узы разрешает
Сын цитерския богини.
Вы, угрюмы философы,
Сколько смертных ни учите
Слабости бежать любовной,
Лишь Эрот вселится в очи,
Иль в уста, в уста прелестны,
Или в речи, или в разум, —
Тотчас сердце распалится,
Важность мыслей удалится.
Вы, которые смеетесь
Сердцу, страстью воспаленну,
И одну являть суровость
Почитаете за славу!
Вы любви еще не знали,
Или не люди родились.
Ты, о старость хладнокровна!
Не ропщи против любови;
Не ее ты покидаешь,
Но оставлена ты ею.
Если б льзя изображаться
На сердцах любовным язвам
И студеная кровь ваша
Коль могла бы загореться
От приятностей любовных, —
Вы подобно бы затлелись,
Как во младости горели.
Только в сердце, богу верном,
Только в мыслях просвещенных
Он не смеет воцариться;
И, владея всех сердцами,
Сих сердец Эрот боится.
Михаил Херасков
Пляска
Портрет девочки
Всех цветочков боле
Розу я любил;
Ею только в поле
Взор мой веселил.
С каждым днём милее
Мне она была;
С каждым днём алее,
Всё, как вновь, цвела.
Но на счастье прочно
Всяк надежду кинь:
К розе, как нарочно,
Привилась полынь.
Роза не увяла -
Тот же самый цвет;
Но не та уж стала:
Аромата нет!..
Хлоя! как ужасен
Этот нам урок!
Сколь, увы! опасен
Для красы порок!
Иван Дмитриев
День Рождения
Ожидание
ВЫБОР
Муж спрашивал жены, какое делать дело:
«Нам ужинать сперва иль еться зачинать?»
Жена ему на то: «Ты сам изволь избрать.
Но суп ещё кипит, жаркое не поспело».
Иван Барков
Приезжайте к нам в Останкино!
Портрет девочки с собачкой
Душеньки часок не видя,
Думал, год уж не видал!
Жизнь мою возненавидя,
«Жизнь, прости навек!»—сказал.
Но лишь встретился с душою,
Снова стала жизнь мила;
С новой, с новой красотою
Вся природа процвела.
Милы стали речки снова
И песчаный бережок,
Где душа для дорогого
Опускает поплавок,
Где бежит на уду рыбка
К милой, к милой красоте,
На устах мне чья улыбка
Краше розы на кусте.
Краше розы... ей дивлюся,
Видя нежну, хорошу!
Ей любуюсь, веселюся,
Цвета запахом дышу.
Но не розу я срываю,
На сердечке мысль не та:
Я целую, лобызаю
Душу милую в уста.
Снега личико белее
И румянее зари;
Очи кари дня светлее,
И алмаза не дари...
В взгляде милой я встречаю
Ясна солнышка лучи;
С нею вечно не скучаю,
С ней денек мне и в ночи.
С нею всё забыто мною,
Окроме ее одной;
С ней мне осенью, зимою
Время кажется весной.
О, лужок, лужок зеленой,
Где я с душенькой сижу!
Не прельщаясь переменой,
На нее одну гляжу.
То, любуясь, называю
Жизни душенькой моей,
То цветочки я срываю
И плету веночек ей.
Я плету... она целует,
Что тружуся для нее;
Так словцом меня милует:
«Ты сокровище мое!
Жизни ты моей вся сладость,
Жизнь тобой лишь хороша,
Мысли дума—сердца радость,
Душеньки твоей душа.
Не отдам я дорогого
За богатство всех царей;
Счастья не хочу другого,
Ставши душенькой твоей».
Речью, душенька, такою
Вечно, вечно утешай!
Мною ты, а я тобою
Век в любви найдем наш рай.
Николай Николев
Офицер с трубкой
Свита императора
КРАСОТА
Пригожство лиц минется,
Проходит красота,
И только остается
Приятностей мечта.
Доколе поражают
Наш взор красы лица,
Красавиц обожают
Прельщенные сердца.
Но прелесть, прелесть вянет,
Подобно как цветы;
Разить она престанет,
Утратив красоты.
В мои цветущи лета
Любим, любим я был;
Всего дороже света
Возлюбленную чтил.
Мне день часом казался,
Когда бывал я с ней;
Я плакал и терзался,
Не зря ея очей.
Но прелести сокрылись,
Рассеялись красы,
И в годы превратились
Свиданья с ней часы.
Не старость превращает
Горячность нашу в лед;
Жар страсти ощущает,
Хоть кто и стар и сед.
Представь Анакреона
В горячности любви:
Он стар, и Купидона
Носил в своей крови.
Пригожство нас прельщает,
Привычка в плен влечет;
Нас время отвращает,
Когда красы ссечет.
На что же величаться
Своею красотой?
Ей скоро миноваться,
Пригожство — дар пустой.
М. Херасков
Царскосельский дворец
Коломбина
Ах! Когда б я прежде знала,
Что любовь родит беды,
Веселясь бы не встречала
Полуночныя звезды!
Не лила б от всех украдкой
Золотого я кольца;
Не была б в надежде сладкой
Видеть милого льстеца!
К удалению удара
В лютой, злой моей судьбе
Я слила б из воска яра
Лёгки крылышки себе
И на родину вспорхнула
Мила друга моего;
Нежно, нежно бы взглянула
Хоть однажды на него.
А потом бы улетела
Со слезами и тоской;
Подгорюнившись бы села
На дороге я большой;
Возрыдала б, возопила:
Добры люди! Как мне быть?
Я неверного любила...
Научите не любить.
Иван Дмитриев
Роговая музыка
Бомбардир
Ночною темнотою
Покрылись небеса,
Все люди для покою
Сомкнули уж глаза.
Внезапно постучался
У двери Купидон,
Приятный перервался
В начале самом сон.
«Кто так стучится смело?» -
Со гневом я вскричал.
«Согрей обмерзло тело, -
Сквозь дверь он отвечал. -
Чего ты устрашился?
Я мальчик, чуть дышу,
Я ночью заблудился,
Обмок и весь дрожу».
Тогда мне жалко стало,
Я свечку засветил,
Не медливши нимало,
К себе его пустил.
Увидел, что крилами
Он машет за спиной,
Колчан набит стрелами,
Лук стянут тетивой.
Жалея о несчастье,
Огонь я разложил
И при таком ненастье
К камину посадил.
Я теплыми руками
Холодны руки мял,
Я крылья и с кудрями
Досуха выжимал.
Он чуть лишь ободрился,
«Каков-то, - молвил, - лук,
В дожже, чать, повредился».
И с словом стрелил вдруг.
Тут грудь мою пронзила
Преострая стрела
И сильно уязвила,
Как злобная пчела.
Он громко засмеялся
И тотчас заплясал.
«Чего ты испугался? -
С насмешкою сказал. -
Мой лук еще годится,
И цел и с тетивой;
Ты будешь век крушиться
Отнынь, хозяин мой».
М. Ломоносов
Снежный ком
